Фёдор находился в прохладном кабинете частной клиники, его пальцы так крепко сжимали друг друга, что побелели от напряжения. Каждое слово врача, произносимое с той особенной осторожностью, которая появляется только при вынесении самых страшных вердиктов, словно забивало очередной гвоздь в крышку его гроба.
Горло стиснула невидимая рука, лишая возможности говорить. Лишь когда доктор наконец замолчал, Фёдор смог сделать глубокий, прерывистый вдох.
— У меня есть деньги. Много денег, — его обычно уверенный голос предательски дрогнул, обнажив отчаяние. — Может быть, за границей? В лучших клиниках мира найдётся решение?
Седовласый врач медленно покачал головой, и этот простой жест сказал больше, чем любые слова.
— В вашем случае даже финансовые возможности не помогут. Остаётся надеяться лишь на чудо, но, как вы понимаете, их не бывает, — голос доктора звучал почти извиняюще.
— Я бы рекомендовал провести оставшееся время с родными людьми, в комфорте. Обстановка имеет значение. Вот вам список препаратов, принимайте их строго по назначению.
Фёдор вышел на улицу и механически дошёл до своего чёрного «Майбаха», застыл перед дверцей, не решаясь её открыть. Вокруг продолжала бурлить жизнь: люди спешили куда-то, дети радостно смеялись, птицы щебетали. Но для него всё изменилось навсегда.
Как странно — ещё несколько месяцев назад он даже не задумывался о конечности жизни. Он строил планы, расширял бизнес, мечтал о новой вилле на побережье. И вдруг — этот нелепый обморок прямо во время важного совещания.
Его, всегда безупречно собранного, вынесли из зала под изумлёнными взглядами партнёров. Врач настоял на полном обследовании, и вот результат.
«Зачем я вообще согласился?» — горько усмехнулся Фёдор, заведя машину. «Жил бы себе дальше, ничего не зная.»
Он долго сидел в автомобиле, устремив пустой взгляд в одну точку. Размышлял о том, как всю жизнь куда-то торопился, что-то доказывал — себе, окружающим, всему миру. Торопился заработать как можно больше денег, а теперь…
Теперь осознал — рядом никого нет. Да, есть капитал, но его нельзя обнять, с ним нельзя поговорить, и уж точно он не способен пожалеть. Бездушные бумажки, которые теперь кажутся совершенно бесполезными.
В шестьдесят пять лет он оказался абсолютно один. Роскошный особняк, скорее похожий на средневековый замок, стал насмешкой судьбы. Сколько усилий было потрачено на его создание!
Он организовал настоящий конкурс среди архитекторов, лично контролировал каждую деталь. Дом был оборудован современными технологиями: интеллектуальные системы управления, климат-контроль, многоуровневая безопасность… А теперь что? Кому достанется всё это богатство?
На подготовку всех дел ушло целую неделю. Он составил завещание, определил будущее своей компании — покупатель давно проявлял интерес. Выбрал элитный пансионат для состоятельных одиночек, таких же, как он сам. Оставалось лишь решить, что делать с домом.
В тот день Фёдор решил прогуляться по парку. Погода была великолепной, людей вокруг было немного. Он даже обрадовался этому — не хотел портить настроение окружающим своим унынием. Однако внезапно виски начали пульсировать, и ему пришлось присесть на ближайшую скамью.
— Простите, у вас не окажется немного мелочи?
Он повернулся на слабый голос. Рядом стояла женщина с худенькой девочкой лет семи. Малышка выглядела исхудавшей, но в её глазах светилась удивительная решимость, словно она готова была защитить мать от всего мира.
— Почему вы так на меня смотрите, будто я уже отказал? — неожиданно для себя спросил Фёдор.
Женщина вздрогнула, словно очнувшись.
— Потому что большинство отказывает, — ответила она тихо, словно оправдываясь. — А я просто не умею просить. Поэтому сразу воспринимаю всех враждебно.
— Зачем же тогда просить? Может, стоит попробовать найти работу? — предложил он.
Она безразлично махнула рукой, прижимая к себе ребёнка.
— Это кажется простым со стороны. На самом деле всё намного запутаннее. Давно бы всё закончила, если бы не Анька. Только она меня и держит.
Фёдор лишь смутно понимал происходящее, но одно было ясно — этот ребёнок нуждался в еде.
— Пойдёмте ко мне. Я вас покормлю, а если захотите, расскажете свою историю.
Женщина взглянула на него с подозрением:
— А вы точно не маньяк какой-нибудь? Мне уже всё равно, но Анька…
Фёдор неожиданно для себя расхохотался — первый раз за последние дни.
— Ой, только вот маньяком меня ещё никто не называл. Да и бывают ли маньяки пенсионного возраста?
Через полчаса они уже расположились за столом в его огромном доме. Домработница была уволена, но оставила холодильник stocked с едой и обещала приходить каждые три дня. Девочка ела аккуратно, хотя быстро — без жадности, но с явным голодом. Наташа, представившаяся матерью, поначалу почти не трогала еду, словно стесняясь.
Её история оказалась одновременно типичной и потрясающей. Сиротство среди живых родителей-алкоголиков, неудачное замужество за игромана, долги, угрозы, побег… Теперь они с Аней жили на улице, без надежды на лучшее.
Фёдор предложил им переночевать. Сам же всю ночь проворочался без сна, размышляя. К утру решение созрело:
— Наташа, я передаю этот дом вам с Аней. Мне больше ничего не нужно. Я буду жить в пансионате.
Чтобы успокоить шокированную женщину и показать, что он в здравом уме, Фёдор рассказал о своём диагнозе. Наташа плакала:
— Вы такой хороший человек. Не может быть, чтобы ничего нельзя было сделать!
— Врачи говорят, поможет только чудо, а чудес, как выяснилось, не бывает, — горько ответил он.
— Бывают, — твёрдо возразила она. — Сегодня вы это доказали. Я верю, что вы поправитесь.
В пансионате всё было на высшем уровне — чистота, уют, внимательный персонал. За такие деньги иначе быть не могло. Директор вечером пригласил его к себе, изучил документы:
— Почему сразу не начали лечение?
— Зачем? Врач сказал, что всё бесполезно.
— Врач? Это не врач! Любой профессионал до последнего борется за пациента. Можно вашу медицинскую карту? У меня есть знакомый специалист, я бы показал ему.
На следующий день Фёдор отправился домой за документами. Заодно решил узнать, как Наташа с Аней устроились — пора было начинать оформление передачи дома. Но дверь оказалась незапертой, и это его встревожило.
Внутри он сразу заметил заплаканную девочку.
— Анечка, что случилось?
— Мама… Она заболела и не реагирует на меня…
Фёдор торопливо вошёл в комнату. Наташа лежала на диване, бледная, в поту. Её бросало в жар, она бормотала что-то невнятное. Сердце сжалось от узнаваемого страха — когда ты видишь, как болеет близкий человек, а помочь не можешь.
Стоп. Близкий человек? Когда он начал считать их своими? Но времени на раздумья не было. Он немедленно вызвал скорую, настоял на госпитализации в одну из лучших частных клиник, предоставил все свои данные для оформления.
Анечка тихо всхлипывала в углу. Её слабый плач резал душу. Фёдор присел перед девочкой на корточки:
— Не плачь, с мамой всё будет хорошо.
— А ты не уедешь? — прошептала она.
— Конечно нет. Как я могу тебя бросить? Завтра мы обязательно поедем к маме, ей станет лучше.
В тот вечер он впервые за долгие годы сам готовил. Потом они с Аней вместе ужинали. Перед сном позвонили в больницу — сообщили, что Наташе стало лучше, но её организм сильно ослаблен, придётся некоторое время лечиться.
Он позвонил в пансионат, предупредил, что временно не сможет туда вернуться. Он чувствовал необычайный прилив энергии. Он кому-то нужен! И не просто его деньги, а именно он сам. Эти двое — маленькая девочка и её мать — действительно нуждались в нём.
Две недели пролетели незаметно. Они с Анютой регулярно навещали Наташу, гуляли вместе, ходили по магазинам, даже побывали в театре. Девочка радостно показывала маме новые платья и игрушки. Фёдор наблюдал за ними и испытывал… что-то необычное. Он не мог точно определить свои чувства, но внутри теплилась новая, неизведанная прежде эмоция.
То ли отцом, то ли дедушкой себя чувствовал Фёдор. Но одно он знал точно — к этой малышке он привязался так сильно, что теперь просто не представлял своей жизни без неё.
Когда Наташу выписали из больницы, он отправился не в пансионат, а в ту самую клинику, где ему поставили страшный диагноз.
— Простите, но я бы хотел провести дополнительное обследование. Очень тщательное. Дело в том, что у меня появился смысл жить. Я хочу остаться ради них, — его голос дрогнул. — Мне нужно как можно больше времени.
Через две недели Фёдор вернулся за результатами. Врач выглядел смущённым:
— Странно… Впервые за всю мою практику такое происходит. Клиника и лично я обязаны принести вам извинения. Похоже, анализы были перепутаны. У вас нет никакой серьёзной болезни. Есть лишь проблемы с давлением, но это вполне лечится. А ваш обморок, с которого всё началось, был вызван именно скачком давления.
Доктор продолжал говорить о компенсации и репутации клиники, но Фёдор уже не слышал. Он поднялся и, повинуясь внезапному порыву, обнял врача:
— Да мне ничего не нужно! Вы даже не представляете, насколько сейчас для меня важна жизнь. И она снова у меня есть. А вы говорите, чудес не бывает!
По пути домой мужчина заглянул в кондитерскую.
— Пожалуйста, самый лучший, самый красивый торт. Самый-самый! — попросил он у продавщицы.
Девушка улыбнулась, протягивая коробку:
— У вас, наверное, день рождения?
Фёдор замер на секунду, потом ответил:
— Именно так. Это действительно день рождения.
Наташа и Аня сидели на диване, встретив его молчанием. Он видел их тревогу и понимал, что они переживают за него — чувство, которое он испытывал крайне редко. Эти люди действительно беспокоились о его судьбе.
— Дедушка, тебя же вылечат? — спросила Аня, впервые называя его так. — Обязательно вылечат, да?
Фёдор, услышав это слово, подхватил девочку на руки и закружил её вокруг.
— Меня уже вылечили! И мы будем вместе жить долго-долго. Как минимум, пока ты не выйдешь замуж.
Аня серьёзно посмотрела на него:
— Я не хочу выходить замуж. Я хочу быть всегда с тобой.
Наташа тоже поднялась:
— Что вы задумали? Говорите прямо.
Фёдор опустил Аню на пол и улыбнулся:
— Врачи ошиблись. Я здоров. Никакой болезни нет.
Наташа расплакалась, обнимая его:
— Я же знала! Знала, что всё будет хорошо.
Через несколько дней Наташа начала собирать вещи. Фёдор недоуменно наблюдал за ней:
— Куда ты собираешься? Что происходит?
— Вы же здоровы теперь, — запуталась она, опуская глаза. — Нам не стоит дальше пользоваться вашим гостеприимством.
Он вздохнул:
— Никуда вы не уйдёте. Даже не думай. Анечке скоро в школу, тебе учиться или работать. Знаете что, Наташа? У меня никогда не было детей, а сейчас… кажется, у меня появилась семья. Можно я буду называть вас дочерью?
Она долго смотрела на него, а потом разрыдалась:
— Спасибо. Спасибо огромное. Вы для нас сделали больше, чем мой родной отец.
Фёдор сдержал своё слово — дважды. Сначала он выдал замуж Наташу, а затем и свою очаровательную «внучку» Анечку. Те, кто не знал их историю, были уверены: Наташа — его родная любящая дочь, а Анечка — внучка.
Честно говоря, и сам Фёдор теперь так считал. А прошлое? Оно казалось далёким и нереальным, словно сон, который уже никто не помнил.